Ошская резня июня 2010 года в свое время стала объектом исследований сразу нескольких комиссий. Международная исследовательская комиссия под началом финского политика Киммо Кильюнена назвала действия, совершенные против узбекского населения Кыргызстана, “преступлением против человечности”. Были даны ряд рекомендаций киргизскому правительству по объективному расследованию обстоятельств трагедии и обеспечению прав национальных меньшинств. Но несмотря на все призывы восстановить справедливость, властные структуры продолжают преследовать в основном этнических узбеков.
Институт Алишера Навои решил на этом фоне обратится к некоторым экспертам и активистам гражданского общества с вопросами, касающимися предыстории конфликтов и нынешнего состояния киргизского общества.
Александр Алексеевич Князев – ученый-востоковед, публицист, эксперт по современной политической истории Афганистана и стран Центральной Азии, занимается проблемами геополитики и региональной безопасности. Действительный член Русского географического общества, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.
Институт Алишера Навои:
– По Вашим наблюдениям, каково было состояние межнациональных отношений в Кыргызстане до июньских событий 2010 года? Как вы оцениваете участие узбекского населения в те годы в общественно-политической и экономической жизни страны?
Александр Князев:
– Мне кажется в том времени нужно выделить два периода, которые разделяются событиями 24 марта 2005 года и приходом к власти Бакиева. При Акаеве, после того, как удалось (сначала еще с использованием инструментов советского времени, с помощью Советской армии и МВД СССР, потом уже путем политико-дипломатических мер Киргизии и Узбекистана) погасить конфликт 1990-го года, можно говорить о довольно спонтанном развитии и узбекской общины, и сферы межэтнических отношений. Со стороны государства кое-что делалось, например, представители узбеков немножко участвовали в политической жизни, но это было точечно, какой-то системной политики все равно не было. С другой стороны, в акаевский период никто особо не мешал активности узбеков в бизнесе. Как и все остальные национальные меньшинства, узбеки были отстранены от процесса приватизации госсобственности, но не мешали их предпринимательству в сфере мелкого и среднего бизнеса. В этих условиях, к примеру, вырос бизнес того же Кадыржана Батырова.
При Бакиеве в этой сфере кое-что изменилось. Доминирование киргизов в экономике, в общественно-политической жизни в период Акаева не носило агрессивного характера, оно носило относительно мягкие формы. При Бакиеве началось и рейдерство, и агрессивное вытеснение узбеков и других нацменьшинств с имевшихся позиций. Единственное исключение по югу, которое мне известно, это аффилированность с Бакиевыми узбекской ОПГ Айбека Мирсидикова, «Черного Айбека». В целом же пошло давление «по всем фронтам». В принципе, Бакиевы стремились монополизировать и собственность, и любое влияние и в киргизской среде, киргизы от этого тоже страдали, но киргизов спасала возможность поддержки через клановые связи, у всех остальных этого просто не было. В этот период киргизский национализм, можно сказать, вошел в свою следующую фазу «развития» – стал стремительно набирать обороты агрессивный национализм.
Институт Алишера Навои:
– Как Вы относитесь к утверждениям некоторых аналитиков о том, что из-за обособленности узбекского населения они оказались вне основных процессов, происходивших в общественно-политической жизни страны? Если такое имело место быть, то насколько глубоки корни подобного отчуждения?
Александр Князев:
– Я не согласен с мнением, что сами узбеки обосабливались и обосабливаются по собственному желанию. В том же Оше в советское время не было какого-либо обособления узбекского населения, и, скажем, даже компактное проживание по махаллям никак не мешало их участию в общих экономических и социальных, культурных процессах. Не было никакого отчуждения между узбеками и, например, русскими, русскоязычными, городскими киргизами. Определенное отчуждение возникло с событиями 1990 года, но и оно было в основном за полтора десятилетия преодолено. Об отчуждении можно говорить в отношении узбеков и киргизского маргинализированного населения, особенно из отдаленных горных районов. После событий июня 2010 года это отчуждение стало радикальным, думаю, что теперь так мягко, как это произошло в 1990-х годах, его преодолеть не удастся, нужно искать новые и более убедительные инструменты.
Институт Алишера Навои:
– Можно ли считать это обстоятельство, то есть обособленность и отчужденность целой этнической группы одной из причин, приведших к трагическим событиям? В то время, когда каждая из сторон (киргизы и узбеки) все еще продолжает обвинять в произосшедшем противоположную сторону, где искать истину?
Александр Князев:
– Отчужденность тут причастна только как реакция на продолжающееся уже двадцать с лишним лет стремление киргизской стороны к тотальному доминированию во всех сферах жизни. И в нежелании сосуществовать со всем некиргизским, например, с иноязычием. Если с русским языком вынуждены считаться в силу его интернационального характера (а еще дополнительно – тотальной зависимости от России через мигрантов, потребности в российской помощи и т.д.), то остальным не дается никакой ниши вообще. Узбеков много, они могут реализовывать свои специфические этнические потребности в языке, культуре и т.д. хотя бы внутри своей общности, а что говорить о менее численных этнических группах? Я бы искал причины разрозненности не в узбеках или дунганах, а все-таки в самих киргизах.
Что касается обвинений и поиска истины, то вопрос гораздо глубже и в рамках понятий «обособленность» и «отчужденность» не может быть объяснен. Истина – в отказе киргизской стороны от построения этнократического (уже почти свершилось) и агрессивно-националистического (процесс в апогее) государства, и создании нормального мультикультурного общества. Может быть, еще не поздно….
Институт Алишера Навои:
– Как Вы считаете, несмотря на огромный масштаб трагедии почему по истечении всего двух лет об этом в СМИ (помимо региональных) упоминается все реже, почему столь быстро забывается трагедия целого народа?
Александр Князев:
– Т.н. «мировые СМИ» управляются двумя факторами – с одной стороны, это увлеченность общим новостным потоком, где нет места воспоминаниям и, тем более, анализу уже произошедшего. Это вообще страшная беда современных СМИ, отсюда их поверхностность. И это дает возможность ими манипулировать – это уже второй фактор. Пишут о том, на что есть заказ.
Институт Алишера Навои:
– Что, по-Вашему, узбекское население Кыргызстана потеряло из-за трагедии? Как вы видите будущее узбеков (и не только узбеков) в Кыргызстане и какой у них выбор? В чем выражается в данном контексте “торжество справедливости”?
Александр Князев:
– «Торжество справедливости» – образ из области идеального, а миром управляют (к сожалению!) не идеалы, а интересы. Так что, последнюю часть вашего вопроса я бы оставил философам. А июньская трагедия 2010 года стала рубежной, как мне кажется, не только для узбеков. Будущее всех этносов под вопросом. Этнократия сама по себе есть зло, но когда она реализуется так, как это происходило в 2010-м, это уже напоминает явление, именуемое «нацизмом». Узбеки, русские, все остальные ускорили свой отъезд с этой территории. И все здоровое, что есть в киргизском этносе – тоже. Население становится все более однородным этнически, уже даже в Бишкеке все реже видны некиргизские лица, и это не лучшая часть киргизского населения. Лучшая – более мобильная, трудоспособная, она ищет лучшей доли на стороне, в основном в России. Через поколение эти люди будут уже равнодушны к своей исторической родине, а через два поколения от их этничности останется разве что внешность… Внуки киргизов, сейчас перебирающихся в Россию, киргизами уже не будут. Остается все менее способное, происходит деградация этноса, а дальше все совсем уже печально…
Беседовал Нодир Шамс.