Есть две диаметрально противоположные, но одинаково ложные версии об июньской трагедии 2010 года. Версия первая: кыргызы попытались устроить геноцид узбеков. Версия вторая: узбеки восстали против кыргызов.
Обе эти версии убедительно опровергаются многочисленными расследованиями, проведенными как кыргызстанскими, так и международными органами.
Во-первых, не было никакой попытки геноцида. Не было систематического, запланированного и централизованно управляемого истребления узбеков. Местные правоохранительные органы пытались предотвратить межэтнические столкновения, что им по большей части удавалось делать в апреле и мае 2010 года вплоть до 10 июня.
Временное правительство также пыталось принять меры (пусть и слабые) по предотвращению конфликта. После нескольких трагических дней в июне 2010 года конфликт был остановлен. Эти факты однозначно говорят о том, что ни у центральной власти, ни у местной власти, ни в целом у кыргызского сообщества не было планов по совершению насилия против узбеков.
Во-вторых, не было никакого узбекского сепаратизма, никакого узбекского восстания. Узбеки не предпринимали никаких действий, направленных на захват власти, и не вынашивали никаких подобных планов.
Что же произошло? Произошел межэтнический конфликт, СТИХИЙНО возникший в условиях общей неопределенности и вакуума власти после апрельской революции, конфликт, выросший на почве давней напряженности в межэтнических отношений, конфликт, в котором представители обеих сторон совершили жестокие преступления друг против друга.
Кыргызы не виноваты. Узбеки не виноваты. Виноваты конкретные личности, совершавшие насильственные действия.
Но главная вина лежит на власти Кыргызстана – на Временном Правительстве, руководителях МВД и Минобороны, которые не смогли обеспечить безопасность, хотя обладали всеми необходимыми ресурсами и временем, чтобы это сделать.
Межэтнические отношения обостряются сразу же после апрельской революции. В апреле и мае 2010 года учащаются локальные конфликты между узбеками и кыргызами в Оше. Происходит мобилизация узбеков и кыргызов. Распространяются слухи о настоящих и мнимых актах насилия и о готовящихся якобы нападениях. Было очевидно, что зреет масштабный конфликт.
Что мешало Временному Правительству объявить чрезвычайное положение в Оше во второй половине мая 2010 года? Если бы это было сделано, конфликт был бы предотвращен.
Что мешало силовым органам заблокировать дороги ведущие к Ошу ночью 10 июня, уже когда было введено чрезвычайное положение? Если бы это было сделано, то удалось бы предотвратить большую часть жертв, потому что резкая эскалация насилия произошла 11-12 июня в результате приезда в Ош кыргызской молодежи из сел.
Ничего этого не было сделано. Напротив, силовые органы в дни конфликта а) неоднократно применяли неоправданное насилие против узбеков б) допустили (возможно умышленно) захват толпой большого количества оружия, которое затем было использовано против узбеков.
Кыргызский народ не виноват. Но виновата власть и силовые органы Кыргызстана, которые сначала не сумели предотвратить межэтнический конфликт, а потом подыграли одной из сторон конфликта – кыргызской.
Свой катастрофический провал власти Кыргызстана решили скрыть, сфабриковав фантастический миф об «узбекских сепаратистах».
Ниже я прокомментирую несколько важных моментов, используя выдержки из отчета российской организации Мемориал, который был подготовлен на основе большого количества свидетельских показаний и документов.
- «Узбекский сепаратизм»
Мемориал:
«Нет оснований рассматривать процесс этнической мобилизации узбекского населения как следствие некоего «сепаратистского заговора» против Кыргызской Республики, как это пытались утверждать позднее некоторые официальные лица…
..создание такого механизма (этнической мобилизации) у узбекской диаспоры было вызвано неспособностью государственных структур обеспечить общественную безопасность в постреволюционный период, ростом межэтнической напряженности и активизацией криминальных групп.
..Кадыржан Батыров говорил о необходимости объединения узбеков и их активного участия в принятии новой конституции, парламентских и президентских выборах, упоминал о некоторых из выдвинутых им инициатив – таких как придание узбекскому языку статуса официального в местах компактного проживания узбекского населения, установление квоты для этнических меньшинств при приеме на работу в государственные органы, введение в школьную программу обязательного изучения узбекского языка как одного из иностранных, издание проекта Конституции на узбекском языке и др.»
Я предлагаю уважаемым читателям провести такой эксперимент: напишите на Фейсбуке пост с призывом сделать узбекский язык государственным языком в Кыргызстане и ввести для узбеков 15% квоту в государственных органах, и я вам гарантирую, что кто-нибудь обвинит вас в «узбекском сепаратизме». Например, за мой предыдущий пост, в котором я всего-лишь спросил, были ли наказаны убийцы узбеков, меня объявили «узбекским сепаратистом».
Поэтому все эти разговоры об узбекском сепаратизме не стоят и выеденного яйца. Когда кыргызы говорят об «узбекском сепаратизме», это надо переводить так: «эти узбеки опять возникают о своих правах, а нам это не нравится, мы хотим, чтобы они сидели тихо и не рыпались».
- «Изнасилования кыргызских студенток»
Мемориал:
«Наиболее известный – миф о многочисленных убийствах и групповых изнасилованиях узбеками девушек-кыргызок в общежитиях ОшГУ. Этот миф сыграл важную роль в мобилизации кыргызской молодежи не только Оша и близлежащих сел, но и отдаленных горных районов.
Позднее официальные и неофициальные источники, включая представителей прокуратуры и охранника общежития, подтвердили участникам миссии, что толпа не входила в здание и изнасилований и убийств в общежитиях ОшГУ не было.
..среди части кыргызской молодежи циркулировали также лишенные каких-либо оснований слухи об изнасилованиях и убийствах узбеками студенток в общежитии Ошского технологического университета в юго-восточной части города.»
- «Атаки узбекских сепаратистов»
Мемориал:
«Третий миф, широко распространенный среди кыргызского населения Ошской области, воспроизводит в различных вариантах утверждения о массовых убийствах кыргызов узбекскими «сепаратистами» в Оше в ночь с 10 на 11 июня или на протяжении 11 июня 2010 г.
Например, в книге мэра Оша Мелисбека Мырзакматова заявляется, что до полуночи 10 июня 2010 г. в Оше погибли 40 человек, большинство из которых – кыргызы.
Такого рода «факты» нередко используются для идеологического обоснования позиции, согласно которой кровопролитные атаки на узбекские кварталы Оша 11-12 июня 2010 г. являлись «ответом» на многочисленные акты насилия со стороны «сепаратистов».
Для оценки достоверности приведенных выше утверждений нами были изучены списки регистрации обратившихся за медицинской помощью в ошскую областную и городскую больницы, медицинские учреждения в селах Нариман и Кыргыз-Чек Кара-Суйского района, доступные документы правоохранительных органов и министерства здравоохранения.
Эти материалы показывают, что в Оше и Ошской области до полуночи 10 июня 2010 г. не было случаев гибели людей в результате массовых беспорядков.
- Так кто же начал?
Я считаю, что вопрос – кто начал конфликт – бессмысленный. Это как проблема курицы и яйца. К трагедии привела череда отдельных конфликтов и инцидентов, в которых жертвами были и кыргызы, и узбеки. Каждая сторона может привести примеры, которые «доказывают», что другая сторона «начала первой». Каждая сторона уверена, что она только реагировала на насилие с другой стороны.
Однако если уж надо кого-нибудь назначить «зачинщиками» трагического конфликта, то я бы назвал силовиков и вот почему. Началом масштабного конфликта обычно называют события ночью 10 июня у гостиницы Алай в Оше, где собралась большая толпа узбеков.
Мемориал:
«..можно уверенно говорить о том, что первые погибшие в Оше, поступившие ночью в медицинские учреждения, стали жертвами не уличных стычек, а ночной спецоперации правоохранительных органов в районе гостиницы «Алай», в ходе которой имело место неоправданное применение боевого оружия против гражданских лиц.
Необоснованное применение боевого оружия и рассеивание по ночным улицам гражданских лиц, многие из которых находились в состоянии психологического шока, привело к дальнейшей дестабилизации обстановки в городе.
Власти обязаны были провести объективное расследование обстоятельств гибели гражданских лиц в ходе спецоперации у гостиницы «Алай». Однако вместо этого силовые структуры попытались скрыть сам факт открытия огня на поражение.
11 июня 2010 г. около 2 часов ночи 38-летний Турсинбай Умаржанов был застрелен военными с БТР на улице Навои близ гостиницы «Алай» на глазах очевидца. Был доставлен в Тулейкеновскую больницу. Причина смерти – сквозное огнестрельное пулевое ранение грудной клетки с повреждением правого легкого.
47-летний Азам Гуламов получил пулевое ранение в голову около 2 часов ночи от выстрела военных с БТР возле светофора на пересечении улиц Курманжан датка и Мамаджана. Был доставлен в Тулейкеновскую больницу, где в тот же день скончался.
17-летний Темурмалик Жороев по просьбе матери после полуночи дважды выходил из дома по ул.Токтогула в поисках брата. Около 2 часов ночи был тяжело ранен военными с БТР на ул.Курманжан датка. Скончался по дороге в больницу.
17-летний Азизулло Дилдорбек уулу около 2 ночи вышел из дома по ул.Алебастрова, чтобы по просьбе друга помочь занести раненого, лежавшего на земле у соседнего дома. В это время БТР, приехавший по ул.Навои, осветил переулок, и военные открыли огонь из автоматов. Азизулло получил смертельное ранение. Спустя полчаса «скорая помощь» доставила его в городскую больницу,
где он скончался в реанимационном отделении.
26-летний Парпиев Сулаймон был ранен в ногу военными с БТР на ул.Курманжан датка. Из дома в бессознательном состоянии был доставлен в 02-35 в Молотовскую больницу, где спустя несколько часов скончался от инсульта.
Это – далеко не полный перечень гражданских лиц, погибших в ходе спецоперации у гостиницы «Алай» в Оше в ночь с 10 на 11 июня 2010 г.
Хотя указанные лица включены в официальные списки жертв конфликта, обстоятельства их смерти до сих пор не расследованы, никто из виновных не был привлечен к ответственности. «
- У кого было оружие?
Мемориал:
«В документах военной прокуратуры, Южной группировки войск Министерства обороны, Главного штаба Государственной пограничной службы и отчете Исмаила Исакова описываются 8 эпизодов захвата стрелкового оружия и боеприпасов 11-13 июня 2010 г. в воинских частях, дислоцированных в Алайском, Араванском, Кара-Суйском, Кара-Кульджинском и Чон-Алайском районах Ошской области.
Оружие, часть которого использовалась для последующих атак на узбекские кварталы Оша, нередко передавалось нападавшей кыргызской толпе без серьезного сопротивления. Вероятно, вследствие почти мононационального состава воинских частей на юге Кыргызстана не было случаев, когда подобным образом захватывали бы оружие узбекские группы.»
- Когда произошла эскалация насилия?
Мемориал:
«До утра 11 июня имели место лишь единичные случаи поджогов частных жилых домов. Несмотря на наличие с обеих сторон экстремистских групп, совершавших акты насилия, взаимное ожесточение было намного ниже, чем в последующие дни. Стычки зачастую носили кратковременный характер, многие из тех, кто был захвачен толпой, подверглись избиению, но вскоре были освобождены.
В точках взаимного противостояния с сотнями или тысячами участников большинство последних стремилось лишь предотвратить насилие с другой стороны..противостоящие стороны применяли в основном палки, камни, арматуру, холодное оружие.
Пик насилия в Оше пришелся на 11-12 июня 2010 г. – несмотря на введенное в ночь с 10 на 11 июня 2010 г. чрезвычайное положение. Уже утром 11 июня начались разграбление и поджоги частных жилых домов и торговых объектов, вскоре принявшие массовый характер. Сотни жителей города были убиты, тысячи – ранены. Десятки тысяч покинули свои дома и бежали к границе с Узбекистаном.
На картах, подготовленных UNITAR/UNOSAT на основе съемок со спутника, сделанных над Ошем 18 июня 2010 г., видны 7 больших зон разрушений, затронувших в основном кварталы частных домов с преобладающим узбекским населением.
Данные спутниковой съемки подтверждаются рассказами очевидцев, согласно которым сотни жилых домов были разрушены в ходе атак вооруженной кыргызской молодежи из сельских районов, наступавшей по магистральным дорогам с западной и восточной окраин города.»
- Роль силовиков.
Есть множество свидетельств того, что представители силовых органов, мягко говоря, не были нейтральны в межэтнических столкновениях, а порой, вольно или невольно, прямо помогали кыргызской стороне, например, разрушая баррикады, заграждавшие доступ в узбекские махалли.
Мемориал:
«Через некоторое время на помощь кыргызской толпе приехал колесный БТР. «Узбеки думали, что военные остановят толпу. Вместо этого военные с БТРа начали стрелять, сразу упали 4 человека, – вспоминает очевидец. – Люди в панике стали разбегаться в разные стороны. За БТРом вновь пришла толпа кыргызов, которую отбросили в первый раз»
К центральной части ул. Навои кыргызская толпа подошла около 10 часов утра. «Их было около 100 человек. Впереди проехал БТР, расчищая путь, за ним человек 10 автоматчиков в форме, потом – толпа. Когда грабили дома, кое-где избивали женщин и инвалидов, которые не могли убежать».
«Около 2 часов – сразу после пятничного намаза – кыргызы вошли в район с серьезными силами. Впереди по улице Интернациональной /
Абдыкадырова/ двигался БТР, потом люди с оружием.»
«Меня спрятали соседи-кыргызы, из их дома я могла все видеть. Вначале в махаллю приехал ЗИЛ, в кузове находились люди в черных масках и черной одежде. Потом появился БТР, я подумала, что он едет защищать нас, и теперь все закончится. Но в этот момент по улице двинулась огромная толпа. Эта страшная толпа все начала громить. Было как в кино»
Из интервью с сотрудником правоохранительных органов, патрулировавшим на БТР микрорайон «Черемушки» 12 июня 2010 г.
«”Черемушки” почти все в баррикадах были. Мы, когда могли, пробивали их и внутрь заезжали. Когда не получалось – просто разворачивались. Почти везде за нами кыргызы бежали. Особенно когда заезжали в узбекские районы, откуда стреляли, так за нами много людей бежало. БТРом прикрывались. Мы там не оставались, дальше ехали».
Все эти действия совершались силовиками при отсутствии конкретного приказа о расчистке баррикад. «Приказов расчищать баррикады не было, нам только приказали контролировать ситуацию».
Подобный способ «контроля» обернулся вакханалией кровавых преступлений, очевидцем которых стал сам интервьюируемый.
«В одном доме в «Черемушках» мы видели, как кыргызы забрали машину. Хозяина поймали, избили арматурой, привязали к кровати в доме, а потом вместе с домом сожгли. Мы в воздух стреляли, а они – ноль внимания. А что мы еще могли сделать, если
приказа не было по людям стрелять»
7. Жертвы.
В результате июньской трагедии погибло около 500 человек. Три четверти из них – узбеки.
Данияр Айтман